Попытка стилистической дифференциации старославянизмов и русизмов

Этапным для разделения старославянского и древнерусского языков стал 18 век. Именно с этого периода мы можем говорить о первом научном анализе исконно русского и старославянского пластов в литературном языке, о попытке не просто дать им оценку, но и предложить практические рекомендации по использованию элементов одного и другого языка в новом русском литературном языке. Таким сочинением будет «Предисловие о пользе книг церковных в российском языке» М.В.Ломоносова, написанное в 1758 году. Ломоносов в первую очередь обосновал ценность многовекового сосуществования русского и старославянского языков для обогащения собственно русского языка. Так, говоря о литературном языке немецкого народа, Ломоносов отмечает, что в период существования богослужения только на латинском языке (чужом для немцев) собственно немецкий язык был «убог, прост и бессилен», а «как немецкий народ стал священные книги читать и службу слушать на своем языке, тогда богатство его умножилось и произошли искусные писатели».

Ломоносов предлагает «теорию трех штилей» — высокого, посредственного и низкого, отличающихся именно степенью взаимодействия в них старославянизмов и русизмов. В штиле высоком, где «российский народ преимуществует перед многими нынешними европейскими», предлагается использовать славянизмы из книг церковных в сочетании с теми элементами, которые употребимы в обоих наречиях. Штиль средний должен состоять преимущественно из «российских речений», слова старославянские в нем употреблять можно, но с большой долей осторожности, «чтобы слог не казался надутым». В низком же штиле Ломоносов предлагает отказаться от старославянизмов. Все три штиля разграничиваются в литературе — высоким пишется ода и трагедия, средний доминирует в театральном сочинении, потому что в драме «требуется обыкновенное человеческое слово», а низкий предлагается для комедии, эпиграммы.
Гениальность Ломоносова сказалась не только в том, как точно он нашел применение старославянизмам в русском языке, но и как он смог их применить в собственном творчестве. К примеру, в его «Оде на день восшествия на Всероссийский престол Её Величества государыни императрицы Елизаветы Петровны», написанной, естественно, высоким штилем, Ломоносов употребляет явный русизм лишь единожды: «…каких зовет от стран чужих». Конечно, с точки зрения историка русского языка, в ней будет очень много элементов, свидетельствующих об ориентации именно на русский, а не на старославянский язык. К примеру, не старославянское происхождение имеют союз «когда» и местоимение «который»; структура связи предложений между собой не такая, как в старославянском языке. Но Ломоносов удивительно точно употребляет слова именно с рассмотренными нами старославянскими приметами, отказываясь от употребления русизмов. В оде мы можем встретить «брег», но не «берег», «кротко», но не «коротко», «престаньте», но не «перестаньте» и многие другие старославянизмы. Если же рассмотреть произведение, написанное в другом штиле — «Гимн бороде», то мы наблюдаем преимущественное употребление русизмов: «борода», «уродливый», «волосы», «золотая». Правда, без старославянизмов в этом стихотворении Ломоносову не удалось обойтись: он не нашел аналога «рожден» (русизм «*рожен» утрачен в литературном языке), употребил яркий старославянизм «суеверы» в значении «раскольники», множество слов с суффиксом «ств», не говоря уже о том, что по синтаксическим особенностям «Ода на день восшествия…» и «Гимн бороде» аналогичны. И тем не менее мы можем говорить о том, что теория Ломоносова — первая теоретическая попытка обосновать стилистическую разницу в употреблении русизмов и старославянизмов.

Смотрите так же:

Leave a Comment